вести с русских полей
ИШЬ
ОКРУТА
Заколдовать мир, когда-то расколдованный глупцами
Заколдовать мир, когда-то расколдованный глупцами
Что общего между площадными «позорищами» и народным театром, почему массовые некогда ритуалы современный человек воспринимает как диковинку? Как смеховая культура переворачивает игру и возвращает нас к норме? Как сыграть в «умруна» и что делать с «нечистой» силой?
Ответа на эти вопросы мы не знали пока не поговорили с участниками поистине народного движения «Окрута».
А теперь узнайте и вы.
Ответа на эти вопросы мы не знали пока не поговорили с участниками поистине народного движения «Окрута».
А теперь узнайте и вы.
Алексей Блинов (известный как Бахарь) — подвижник возрождения традиционного ряженья в России, лидер движения «Окрута»
Лада Корнеева, участница «Окруты», музыкант, этнолог, религиовед.
С чего началось ваше движение? Вы изучали фольклор или были из тусовки исторических реконструкторов?
АЛЕКСЕЙ: Всё началось, конечно, с неподдельного интереса к традиционной культуре вообще, а в частности — к таким явлениям, как ряжение, народный театр, смеховая культура и всё, что с ней связано. Найти единомышленников оказалось проще, чем мы думали: много людей так или иначе интересуются этими явлениями.
Кто участвует в Окрутниках? И можно ли это назвать движением (возможно, это просто группа единомышленников)? Почему именно такое название?
АЛЕКСЕЙ: Наверное, со стороны виднее, как нужно называть Окруту. А изнутри это достаточно большой круг единомышленников, людей, увлеченных этим делом, из нескольких городов России. Народ в Окруте разный и по темпераменту, и по степени погружённости в тему, и каждый, наверное, имеет свои представления — что, зачем и с какой целью. Наши единомышленники практикуют ряженье в ряде российских городов: в Рязани, Орле, Воронеже, даже в восточной Сибири!
Это одно из региональных названий ряженья.
Окручиваться — значит одеваться, облачаться. Некоторые мистики тут видят кручение как прием оборотничества, но филологически едва ли.
Нравится ли вам народный театр? Занимались ли вы им?
АЛЕКСЕЙ: Собственно, ряжение это и есть в какой-то степени народный театр, а если речь идет о комедиях и драмах, которые разыгрывались по праздникам в русских деревнях, и о так называемых «площадных позорищах» — этим мы, конечно, тоже занимаемся.
ЛАДА: Жанры традиционной культуры нелегко четко разграничить. Ряженье выступает как ритуально-мистическая практика, с другой стороны, оно играет скоморошью, развлекательную роль. Народный театр пронизан юмором, зачастую довольно скабрезным — но мало кто знает, что в средневековой Руси театральные действа с костюмами и спецэффектами проводились в церквах, раскрывая мистерию того или иного христианского праздника. С другой стороны народный театр смыкается, например, с играми. Записано множество вечёрочных игр с участием ряженого покойником, животным, дедом и бабкой…
Лада Корнеева, участница «Окруты», музыкант, этнолог, религиовед.
С чего началось ваше движение? Вы изучали фольклор или были из тусовки исторических реконструкторов?
АЛЕКСЕЙ: Всё началось, конечно, с неподдельного интереса к традиционной культуре вообще, а в частности — к таким явлениям, как ряжение, народный театр, смеховая культура и всё, что с ней связано. Найти единомышленников оказалось проще, чем мы думали: много людей так или иначе интересуются этими явлениями.
Кто участвует в Окрутниках? И можно ли это назвать движением (возможно, это просто группа единомышленников)? Почему именно такое название?
АЛЕКСЕЙ: Наверное, со стороны виднее, как нужно называть Окруту. А изнутри это достаточно большой круг единомышленников, людей, увлеченных этим делом, из нескольких городов России. Народ в Окруте разный и по темпераменту, и по степени погружённости в тему, и каждый, наверное, имеет свои представления — что, зачем и с какой целью. Наши единомышленники практикуют ряженье в ряде российских городов: в Рязани, Орле, Воронеже, даже в восточной Сибири!
Это одно из региональных названий ряженья.
Окручиваться — значит одеваться, облачаться. Некоторые мистики тут видят кручение как прием оборотничества, но филологически едва ли.
Нравится ли вам народный театр? Занимались ли вы им?
АЛЕКСЕЙ: Собственно, ряжение это и есть в какой-то степени народный театр, а если речь идет о комедиях и драмах, которые разыгрывались по праздникам в русских деревнях, и о так называемых «площадных позорищах» — этим мы, конечно, тоже занимаемся.
ЛАДА: Жанры традиционной культуры нелегко четко разграничить. Ряженье выступает как ритуально-мистическая практика, с другой стороны, оно играет скоморошью, развлекательную роль. Народный театр пронизан юмором, зачастую довольно скабрезным — но мало кто знает, что в средневековой Руси театральные действа с костюмами и спецэффектами проводились в церквах, раскрывая мистерию того или иного христианского праздника. С другой стороны народный театр смыкается, например, с играми. Записано множество вечёрочных игр с участием ряженого покойником, животным, дедом и бабкой…
Вот записанная этнографами игра «Умрун»,
то есть покойник.
то есть покойник.
Парня или мужчину, назначенного быть умруном, наряжают во всё белое, натирают мукой лицо, вставляют в рот длинные зубы из брюквы, чтобы страшнее казался, и кладут на скамейку или в гроб. Покойника вносят в избу на посиделки молодежи, сзади идет «поп» в рогожной ризе, с кадилом в виде лаптя или рукомойника. Рядом может также быть «плакальщица» и другие потешные родственники усопшего. Начинается кощунственное «отпевание» и оплакивание, состоящее из отборной похабщины и мата. После чего девок заставляют прощаться с покойником и насильно принуждают их целовать его открытый рот, набитый брюквенными зубами, а иногда внимание направляется и пониже, где у умруна заготовлен фаллос — иногда бутафорский, иногда натуральный. В конце покойник неожиданно вскакивает и кидается на кого-то. Впечатление такая игра производит неизгладимое: многие из девушек плачут, некоторые теряют сознание, а случается, даже заболевают после этой игры. Ужас смерти и отвращение причудливо переплетаются в этом действе с эротизмом, пародией и смехом. И за всем этим прослеживаются древние корни мистерии цикличного возрождения жизни и плодородных сил.
Почему вы решили изучать именно ряжение в европейской традиции?
АЛЕКСЕЙ: Мы занимаемся традиционным русским ряжением, которое, несмотря на свою самобытность, является неотъемлемой частью мировой карнавальной культуры вообще и европейского ряжения в частности. Изучая обряды и ритуалы ряженых из других стран, мы скорее находим сходства, чем различия. Язык ряжения очень древний, и поэтому по-своему универсален и понятен всем.
ЛАДА: Занимаемся мы русским ряженьем потому что сами русские, и помимо обширного круга источников, здесь нам помогает еще и наличие русского менталитета — в котором, как отмечают этнологи, до наших дней сохраняется масса архаичных деталей. То есть наше с вами бессознательное легче включается в ответ на систему символов и практик, выработанную нашим народом, чем на, скажем, африканскую или японскую.
АЛЕКСЕЙ: Мы занимаемся традиционным русским ряжением, которое, несмотря на свою самобытность, является неотъемлемой частью мировой карнавальной культуры вообще и европейского ряжения в частности. Изучая обряды и ритуалы ряженых из других стран, мы скорее находим сходства, чем различия. Язык ряжения очень древний, и поэтому по-своему универсален и понятен всем.
ЛАДА: Занимаемся мы русским ряженьем потому что сами русские, и помимо обширного круга источников, здесь нам помогает еще и наличие русского менталитета — в котором, как отмечают этнологи, до наших дней сохраняется масса архаичных деталей. То есть наше с вами бессознательное легче включается в ответ на систему символов и практик, выработанную нашим народом, чем на, скажем, африканскую или японскую.
Близка ли славянская традиция ряжения к западноевропейскому карнавалу?
ЛАДА: Съездив на международный фестиваль традиционного ряженья «Сурва» в Болгарию, мы увидели вживую группы ряженых из разных стран. Безусловно, ощущается огромное сходство и родство, но заметили мы и отличия. Например, в Европе часто появление ряженых принимает форму шествия, они идут по широкой улице, в едином ритме, а по сторонам располагается толпа. Зачастую для шествия создается много одинаковых костюмов — Крампусы, Кукеры, Мамутоны… У нас же по обычаю и поведение, и внешний вид ряженых более стихийны: они больше взаимодействуют с людьми, стучатся в дома, заводят диалог, совершают действия, магически привлекающие благо людям и хозяйству (хлестание плетью, обсыпание, щупанье, макание в снег и т.д.), а иногда и бесчинства... Персонажи всегда штучны и воплощены в разнообразных техниках.
Возможно, на европейском ряженье сказалось влияние городов и профсоюзов-гильдий.
АЛЕКСЕЙ: Русское ряжение развивалось в других условиях и в другой среде. Хотя природа этих явлений едина, конечно.
Почему возвращение к традиции (или её реконструкция) важно сейчас?
АЛЕКСЕЙ: Лично я занимаюсь масками и ряжением оттого, что мне это интересно. Мне трудно представить, что такое очаровательное явление народной культуры исчезнет под гнетом космополитизации и примитивизации культуры. Я думаю, что уникальные и самобытные явления этнической культуры имеют право на существование и очень важны для человечества и человека. При этом каких-то высоких целей мы перед собой не ставим, просто есть интерес и увлечённость, есть вдохновение и отдача, и это главное.
ЛАДА: Мне кажется, народная культура даёт нам ключи к ресурсному состоянию. Современное общество ориентировано на потребление, в этом его перекос. Даже здесь, в Интернете, мы бесконечно потребляем и потребляем информацию, впечатления, не давая себе времени их переварить, осмыслить и выдать какой-то продукт изнутри. Народная же культура — это культура созидания.
ЛАДА: Съездив на международный фестиваль традиционного ряженья «Сурва» в Болгарию, мы увидели вживую группы ряженых из разных стран. Безусловно, ощущается огромное сходство и родство, но заметили мы и отличия. Например, в Европе часто появление ряженых принимает форму шествия, они идут по широкой улице, в едином ритме, а по сторонам располагается толпа. Зачастую для шествия создается много одинаковых костюмов — Крампусы, Кукеры, Мамутоны… У нас же по обычаю и поведение, и внешний вид ряженых более стихийны: они больше взаимодействуют с людьми, стучатся в дома, заводят диалог, совершают действия, магически привлекающие благо людям и хозяйству (хлестание плетью, обсыпание, щупанье, макание в снег и т.д.), а иногда и бесчинства... Персонажи всегда штучны и воплощены в разнообразных техниках.
Возможно, на европейском ряженье сказалось влияние городов и профсоюзов-гильдий.
АЛЕКСЕЙ: Русское ряжение развивалось в других условиях и в другой среде. Хотя природа этих явлений едина, конечно.
Почему возвращение к традиции (или её реконструкция) важно сейчас?
АЛЕКСЕЙ: Лично я занимаюсь масками и ряжением оттого, что мне это интересно. Мне трудно представить, что такое очаровательное явление народной культуры исчезнет под гнетом космополитизации и примитивизации культуры. Я думаю, что уникальные и самобытные явления этнической культуры имеют право на существование и очень важны для человечества и человека. При этом каких-то высоких целей мы перед собой не ставим, просто есть интерес и увлечённость, есть вдохновение и отдача, и это главное.
ЛАДА: Мне кажется, народная культура даёт нам ключи к ресурсному состоянию. Современное общество ориентировано на потребление, в этом его перекос. Даже здесь, в Интернете, мы бесконечно потребляем и потребляем информацию, впечатления, не давая себе времени их переварить, осмыслить и выдать какой-то продукт изнутри. Народная же культура — это культура созидания.
Всё, чем человек традиции окружён — создал он сам или его семья. Если это праздник — то это праздник, который люди устраивают себе сами, а не заказанная и оплаченная Управой анимация.
Что для вас смеховая и карнавальная культура? Для чего служат образы-перевёртыши? В чём, условно говоря, сила маски и скоморошества?
АЛЕКСЕЙ: Для нас лично так называемая смеховая культура и культура карнавала — это пространство, внутри которого мы живём, и исходная точка для всех наших действий. Для нас важно понять природу этих явлений, понять, как относились к этому люди древности, какие социальные и сакральные цели реализовывались посредством ряжения и карнавала.
Для чего служат образы ряжения? Мне кажется, любой ответ на этот вопрос будет правдой и неправдой одновременно. У такого древнего и многогранного явления нет однозначных смыслов и простых объяснений. Отвечая на этот вопрос, можно книгу написать. Этот феномен изучали, изучают, и будут изучать. Самое простое — возможность посмотреть на все со стороны (в том числе, и на вечность), и смеясь расстаться с отжившим.
ЛАДА: Перевёртыш — это анти-норма. Он позволяет нам ярче ощутить норму и, завершив период карнавала, вернуться к ней более осознанно. С другой стороны, выходя за пределы обыденного «Я», надевая личину кого-то другого, мы на самом деле освобождаемся от привычных личин, «проветриваем» свою личность и сознание.
Делаете ли вы все костюмы сами? Насколько это долгий и трудоёмкий процесс?
ЛАДА: У Алексея на изготовление маски уходит пара рабочих дней.
АЛЕКСЕЙ: Сами и только сами! Уже в процессе разработки образа и его дальнейшего создания человек оживляет своего персонажа, находит его характер и его функционал в бесконечном и непостижимом пространстве игры.
АЛЕКСЕЙ: Для нас лично так называемая смеховая культура и культура карнавала — это пространство, внутри которого мы живём, и исходная точка для всех наших действий. Для нас важно понять природу этих явлений, понять, как относились к этому люди древности, какие социальные и сакральные цели реализовывались посредством ряжения и карнавала.
Для чего служат образы ряжения? Мне кажется, любой ответ на этот вопрос будет правдой и неправдой одновременно. У такого древнего и многогранного явления нет однозначных смыслов и простых объяснений. Отвечая на этот вопрос, можно книгу написать. Этот феномен изучали, изучают, и будут изучать. Самое простое — возможность посмотреть на все со стороны (в том числе, и на вечность), и смеясь расстаться с отжившим.
ЛАДА: Перевёртыш — это анти-норма. Он позволяет нам ярче ощутить норму и, завершив период карнавала, вернуться к ней более осознанно. С другой стороны, выходя за пределы обыденного «Я», надевая личину кого-то другого, мы на самом деле освобождаемся от привычных личин, «проветриваем» свою личность и сознание.
Делаете ли вы все костюмы сами? Насколько это долгий и трудоёмкий процесс?
ЛАДА: У Алексея на изготовление маски уходит пара рабочих дней.
АЛЕКСЕЙ: Сами и только сами! Уже в процессе разработки образа и его дальнейшего создания человек оживляет своего персонажа, находит его характер и его функционал в бесконечном и непостижимом пространстве игры.
Какую роль выполняет маска в ритуале ряжения?
ЛАДА: Маска – ключевая часть всего костюма. Можно не переодеваться, но, надев маску, ты – уже не ты. Маска изображает кого-то (предка, духа, зверя), и тем самым предлагает взаимодействие с этим образом как зрителю, так и носителю. Для носителя также маска служит ограничителем обыденного зрения, тем самым изменяя восприятие реальности, вернее, обращая его от Яви ко внутренней, сакральной реальности. Шаманы Сибири для этой цели просто завешивают лицо бахромой. У нас установилось своего рода правило – если ты надел маску, то будь в ней до конца действа. В это время не стоит называть человека его обычным именем (потому что это не он сейчас), у персонажей есть свои имена: Бабка, Корнеич, Яшка – вот ими и пользуемся. У большинства окрутников есть свой «ритуал» входа и выхода из образа, чтобы психологически провести границы. Маска – предмет силы, она хранится с уважением. Нельзя брать чужую, и тем более мерять без разрешения.
Какой самый странный обряд или ритуал вам довелось проводить?
АЛЕКСЕЙ: Для современного зрителя всё, что мы делаем, странно. Жизнь перестала быть чудом, и поэтому человек на уровне сознания и подсознания отторгает игру и не верит в сказку. Игра без приза, без выигрыша неинтересна и непонятна современному человеку.
ЛАДА: Мистерия и карнавал помогают, как сказал один современный писатель, заново заколдовать мир, когда-то расколдованный глупцами...
Как вы относитесь к движению народничества?
ЛАДА: Нынешний «тренд» внимания к родной культуре действительно можно сравнить с таким же течением 19 века. Люди чувствуют ресурсность в картине мира и практиках, выработанных предками за века и века. По мере сил и разумения изучают это наследие и пробуют тем или иным образом применять в своей жизни. Как и два века назад, так и сейчас появляются фантастичные кабинетные измышления и «авторские версии» истории, нравов и религии славян — но если в 19 веке основной их причиной был недостаток источников, то сейчас это — вольное с ними обращение.
Насколько жива или мертва фольклорная традиция в России сейчас?
АЛЕКСЕЙ: Традиция жива, и есть интерес у молодежи, но, к сожалению, все чаще предпринимаются попытки кастрировать традицию, вычистить из нее целые пласты — а это неизбежно приведет к гибели традиции вообще.
ЛАДА: Если же говорить о бытовании традиции в деревнях, то она существует, видоизменяясь конечно, и принимая какие-то новые очертания. Например, у священных источников и камней вместо домотканых рушников могут вешать махровые полотенчики… Первоначальные магические смыслы стираются, за ними размывается обряд. Зато очень хорошо сохраняется детский, шуточный, эротический, знахарский аспекты.
ЛАДА: Маска – ключевая часть всего костюма. Можно не переодеваться, но, надев маску, ты – уже не ты. Маска изображает кого-то (предка, духа, зверя), и тем самым предлагает взаимодействие с этим образом как зрителю, так и носителю. Для носителя также маска служит ограничителем обыденного зрения, тем самым изменяя восприятие реальности, вернее, обращая его от Яви ко внутренней, сакральной реальности. Шаманы Сибири для этой цели просто завешивают лицо бахромой. У нас установилось своего рода правило – если ты надел маску, то будь в ней до конца действа. В это время не стоит называть человека его обычным именем (потому что это не он сейчас), у персонажей есть свои имена: Бабка, Корнеич, Яшка – вот ими и пользуемся. У большинства окрутников есть свой «ритуал» входа и выхода из образа, чтобы психологически провести границы. Маска – предмет силы, она хранится с уважением. Нельзя брать чужую, и тем более мерять без разрешения.
Какой самый странный обряд или ритуал вам довелось проводить?
АЛЕКСЕЙ: Для современного зрителя всё, что мы делаем, странно. Жизнь перестала быть чудом, и поэтому человек на уровне сознания и подсознания отторгает игру и не верит в сказку. Игра без приза, без выигрыша неинтересна и непонятна современному человеку.
ЛАДА: Мистерия и карнавал помогают, как сказал один современный писатель, заново заколдовать мир, когда-то расколдованный глупцами...
Как вы относитесь к движению народничества?
ЛАДА: Нынешний «тренд» внимания к родной культуре действительно можно сравнить с таким же течением 19 века. Люди чувствуют ресурсность в картине мира и практиках, выработанных предками за века и века. По мере сил и разумения изучают это наследие и пробуют тем или иным образом применять в своей жизни. Как и два века назад, так и сейчас появляются фантастичные кабинетные измышления и «авторские версии» истории, нравов и религии славян — но если в 19 веке основной их причиной был недостаток источников, то сейчас это — вольное с ними обращение.
Насколько жива или мертва фольклорная традиция в России сейчас?
АЛЕКСЕЙ: Традиция жива, и есть интерес у молодежи, но, к сожалению, все чаще предпринимаются попытки кастрировать традицию, вычистить из нее целые пласты — а это неизбежно приведет к гибели традиции вообще.
ЛАДА: Если же говорить о бытовании традиции в деревнях, то она существует, видоизменяясь конечно, и принимая какие-то новые очертания. Например, у священных источников и камней вместо домотканых рушников могут вешать махровые полотенчики… Первоначальные магические смыслы стираются, за ними размывается обряд. Зато очень хорошо сохраняется детский, шуточный, эротический, знахарский аспекты.
Пока в России хоть одна бабушка хоть в одном захолустном селе втыкает троицкую веточку в стену избы и носит крашеное яичко на могилки — мы не имеем права говорить о своей традиции в прошедшем времени.
Суеверны ли вы и верите ли, что ряжение связано с вступлением в контакт с потусторонним? Являются ли ряженые «нечистыми»? Что надо сделать, чтобы защитить себя от злых сил?
АЛЕКСЕЙ: Ряжение бесспорно является контактом с потусторонним, но, думаю, не в большей степени, чем любой честный театр или, скажем, занятие научными экспериментами. По поводу нечистоты — это право каждого определять лично для себя. Не бывает злых или добрых сил — бывают силы, которые способны сделать человека или сильнее, или опустошить.
Какие даты в народном славянском календаре являлись наиболее значимыми и сопровождались массовыми гуляниями и ритуальными переодеваниями?
ЛАДА: Лучше всего в русском календаре сохранилось ряженье Святочное и Масленичное. Однако, если исследовать этнографию, можно найти отголоски подобных практик и в другие значимые точки года. К этой теме вплотную примыкает изготовление чучел — ведь один и тот же персонаж (например, русалка) может изображаться и чучелом, и ряженым человеком. А если говорить про чучела, то их «зона влияния» — весна-лето, начиная с Масленицы и заканчивая Дидухом-снопом при окончании жатвы. В основном они выражают взаимодействие людей с силами природы и сезонами.
Преподаёте ли вы фольклорные традиции: пение, танец, игру на музыкальных инструментах? Сложно ли заинтересовать жителя гиперурбанизированного мегаполиса архаическими практиками? Получаете ли вы отдачу от своих учеников?
ЛАДА: В Окруте есть немало мастеров по разным народным искусствам и ремеслам, например, Алексей режет по дереву, я преподаю народное пение, все готовы обучать друг друга, а также постоянно учатся на стороне — благо, в Москве возможностей сейчас в обилии! И любое из этих занятий, как говорит Бахарь, развивает нас как окрутников, потому что высвобождает творческий поток.
АЛЕКСЕЙ: Есть много людей, живо интересующихся нашей темой — и это, как ни странно, не побег от реальности, а желание понять архаическую культуру и, возможно, интегрировать её в современность. Я искренне горжусь успехами ребят, которые когда-то пришли ко мне, ничего не умея и мало что зная, а сейчас могут и меня многому научить.
Будете ли вы участвовать в масленичных гуляниях и где можно будет увидеть Окрутников? Можно ли к вам будет присоединиться?
ЛАДА: Да, даже городские площадки наелись уже сувенирной «клюквы» и начинают привлекать к работе людей с более историчным и натуральным уклоном. Московская Окрута регулярно участвует в городских мероприятиях — в частности, в эту Масленицу нас можно увидеть, спросить, пощупать, сфотографировать: на фестивале «Московская Масленица 2019» с 1-10 марта (Манежная площадь, 11:00 — 21:00), на Центральной аллее ВДНХ 8-10 марта и в Парке Захарово (Одинцовский район МО) 10 марта (10:00 —17:00).
Побывать в шкуре Окрутника мы периодически предлагаем всем желающим на некоторых годовых действах. Делимся облачением, показываем драматургию, разъясняем смыслы. Объявления об этом вешаются на наших интернет-площадках: вконтакте, в инстаграме и фейсбуке.
Далее, если человек увлекся — он постепенно собирает собственный костюм, изучает материалы, наращивает опыт.
Расскажете, как правильно закликать весну?
Главное здесь, на мой взгляд, не форма, а суть: нам нужно разбудить от зимней спячки прежде всего себя самих! Ведь несмотря на бетон, отопление и электрический свет, биоритмы человека диктуют ему зимой энергосберегающий режим, как и миллион лет назад. И традиция предлагает нам действенные способы прогнать из себя эту сковывающую силу: громким пением на улице, шумом и звоном, подвижными играми и танцами, светом солнца и костра, музыкой и смехом…
АЛЕКСЕЙ: Ряжение бесспорно является контактом с потусторонним, но, думаю, не в большей степени, чем любой честный театр или, скажем, занятие научными экспериментами. По поводу нечистоты — это право каждого определять лично для себя. Не бывает злых или добрых сил — бывают силы, которые способны сделать человека или сильнее, или опустошить.
Какие даты в народном славянском календаре являлись наиболее значимыми и сопровождались массовыми гуляниями и ритуальными переодеваниями?
ЛАДА: Лучше всего в русском календаре сохранилось ряженье Святочное и Масленичное. Однако, если исследовать этнографию, можно найти отголоски подобных практик и в другие значимые точки года. К этой теме вплотную примыкает изготовление чучел — ведь один и тот же персонаж (например, русалка) может изображаться и чучелом, и ряженым человеком. А если говорить про чучела, то их «зона влияния» — весна-лето, начиная с Масленицы и заканчивая Дидухом-снопом при окончании жатвы. В основном они выражают взаимодействие людей с силами природы и сезонами.
Преподаёте ли вы фольклорные традиции: пение, танец, игру на музыкальных инструментах? Сложно ли заинтересовать жителя гиперурбанизированного мегаполиса архаическими практиками? Получаете ли вы отдачу от своих учеников?
ЛАДА: В Окруте есть немало мастеров по разным народным искусствам и ремеслам, например, Алексей режет по дереву, я преподаю народное пение, все готовы обучать друг друга, а также постоянно учатся на стороне — благо, в Москве возможностей сейчас в обилии! И любое из этих занятий, как говорит Бахарь, развивает нас как окрутников, потому что высвобождает творческий поток.
АЛЕКСЕЙ: Есть много людей, живо интересующихся нашей темой — и это, как ни странно, не побег от реальности, а желание понять архаическую культуру и, возможно, интегрировать её в современность. Я искренне горжусь успехами ребят, которые когда-то пришли ко мне, ничего не умея и мало что зная, а сейчас могут и меня многому научить.
Будете ли вы участвовать в масленичных гуляниях и где можно будет увидеть Окрутников? Можно ли к вам будет присоединиться?
ЛАДА: Да, даже городские площадки наелись уже сувенирной «клюквы» и начинают привлекать к работе людей с более историчным и натуральным уклоном. Московская Окрута регулярно участвует в городских мероприятиях — в частности, в эту Масленицу нас можно увидеть, спросить, пощупать, сфотографировать: на фестивале «Московская Масленица 2019» с 1-10 марта (Манежная площадь, 11:00 — 21:00), на Центральной аллее ВДНХ 8-10 марта и в Парке Захарово (Одинцовский район МО) 10 марта (10:00 —17:00).
Побывать в шкуре Окрутника мы периодически предлагаем всем желающим на некоторых годовых действах. Делимся облачением, показываем драматургию, разъясняем смыслы. Объявления об этом вешаются на наших интернет-площадках: вконтакте, в инстаграме и фейсбуке.
Далее, если человек увлекся — он постепенно собирает собственный костюм, изучает материалы, наращивает опыт.
Расскажете, как правильно закликать весну?
Главное здесь, на мой взгляд, не форма, а суть: нам нужно разбудить от зимней спячки прежде всего себя самих! Ведь несмотря на бетон, отопление и электрический свет, биоритмы человека диктуют ему зимой энергосберегающий режим, как и миллион лет назад. И традиция предлагает нам действенные способы прогнать из себя эту сковывающую силу: громким пением на улице, шумом и звоном, подвижными играми и танцами, светом солнца и костра, музыкой и смехом…
Напоследок посоветуйте какую-нибудь литературу по фольклору, чтобы незнакомые с этой темой люди сразу же заинтересовались и потеряли покой.
ЛАДА: Мы опросили окрутников, какая книга в начале пути зацепила их так, чтобы дать импульс к дальнейшему погружению в тему. Вот их ответы:
Интервью: Ира Дмитриева
Фотографии: ОКРУТА
Фотографии: ОКРУТА
Если вдруг вы дочитали этот текст до конца и он вам понравился, вы можете поддержать нас словом или даже рублем вот тут